|
|
 |
 |  |
|  |
|  |
|  |
|  |
|  |
|
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
|
|
| |
| |
| |
| |
| |
| |
|
|
Арсенале 2006
Вещь в себе? Это телевизор в телевизоре Забредя в приятный художественный полумрак нижегородского Арсенала и сходу не увидев ничего отталкивающего, я все равно слегка насторожился, заметив прямо у порога живого человека в позе «бомж за ларьком после трех фуфыриков». Фуфырики, правда, заменяла интеллигентная чашечка кофе, да и одуряющего псиного аромата от модели не исходило. Пока я осторожно читал, что это де экспонат под названием «Сон» (Ирина Штейнберг, Москва), мой слух потряс душераздирающий вопль «Сво-р-р-а-чивай!», донесшийся откуда-то из темного угла. И было в нем столько императива, что я, бессознательно повинуясь, свернул именно за этот самый угол. Никаких «испанских сапогов», «железных служанок» и луж крови я не увидел, а узрел большой экран с рулоном бумаги. («Сворачивай!», Эдуард Кулемин, Смоленск). При помощи чьей-то пары рук этот рулон то скатывался, то раскатывался, обнажая печатную строку «Ничего не происходит». Постояв с минуту, убедившись в правдивости лозунга и дождавшись дежурного «Сворачивай!» (в смысле двигайся, не задерживай публику), я пошел в поисках очередного угла, но на полпути вдруг содрогнулся от гомерического хохота. Нет, не от очередного видения, а от воспоминания. Анекдот смешной вспомнился. Плывет по Ла-Маншу русский сухогруз. Вокруг туманище, ни черта не видно. Вдруг капитан с мостика слышит шум турбин и где-то в опасной близости: «Шпрехен зи дойч? Пар-ле ву франсе? Ду ю спик инг-лиш?.. Сворачивай! Сворачивай на х...!» - «О-о! Йес, йес!» Короче, еле сдерживая рыдания, я свернул в ярко освещенное пространство с восемью телевизорами. Ничего похожего на агрессию предыдущего художественного объекта. Какой «ящик» ни глянешь, везде тишь да благодать. В одном закипает электрочайник. Закипает, закипаег и... отключается. А потом снова закипает, закипает... Дальше часики идут. Идут себе и идут. Пианино на другом экране такого веселого голубого цвета с канделябром на полке. Вдруг бац, крышка вверх и пошли клавиши ноктюрн наигрывать. Поиграли, и хлоп крышкой. Хорошего — помаленьку. А два телека стоят напротив друг друга. На одном диван, а на другом... телевизор. И кто-то невидимый то приляжет, то присядет, то подушку под голову. А сам «лентяйкой» щелк-да-щелк: больше пяти секунд ни на одном канале не задерживается. Какая-то драма чувствуется за всем этим: то ли диван жесткий, то ли программа скучная, то ли жена ушла? А самый спокойный экземпляр — гантели на зеленом коврике. Лежат себе и лежат, пылью покрываются. Такая вот неспешная «Тихая жизнь» (Александр Корнеев, Москва). Экспонат «Авторство» (Алексей Кротов, СПб), наоборот, очень экспрессивен и концептуален. Трое на вертикальных экранах что-то такое друг у друга оспаривают. Вслушавшись, можно понять, что авторство этого самого видеоролика. И, видимо, всерьез. Заявленные еще в программке проекты «Зоопарк» и «Возрождение» я, каюсь, как-то недосмотрел. Но и на том, что есть спасибо культурному министерству и агентству, а также нижегородскому филиалу фонда Генри Форда. Чистенько, без тараканов и особо умных мыслей. Зашел, погрелся, посмотрел телевизор, выпил чашеч... Да, сворачиваю, сворачиваю, разорался тут! Серж Плотицын, СВ, №33, 04.10.2006 г. « назад к списку публикаций |
|
|
|
