|
|
 |
 |  |
|  |
|  |
|  |
|  |
|  |
|
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
|
|
| |
| |
| |
| |
| |
| |
|
|
Скольжение & головокружение
PROVMYZA в Арсенале Нижний. Август. Арсенал. Темнота и жуть. Вдруг с потолка начинает медленно соскальзывать человек. Скатившись по стене, он застывает на полу... Через некоторое время по стене сползает еще один человек Он спускается на то же самое место и словно накладывается на первого упавшего. Потом соскальзывает еще кто-то. и еще, и еще... Через некоторое время на полу образуется горка сползших людей, изображения которых словно смиксованы друг на друга... Неподалеку в железном бункере о чем-то неспешно беседуют великаны. Просунув голову в специальное отверстие, любой может оказаться частью сервировки их стола (отверстие-дыра посередине гигантской столешницы), а заодно и свидетелем их разговора ни о чем. Вникнуть в смысл беседы четырех художников - а именно их гигантские изображения видит зритель, невозможно. Обычно попасть во внутреннее пространство творцов также трудно, как в обитый железом бокс. Но даже допущенный туда зритель остается слишком далек от художников. И отчуждение это кажется непреодолимым… Эти оригинальные и очень странные художественные проекты, взаимодействующие со столь же необычным пространством Нижегородского Арсенала, стали победителями общероссийского конкурса, проводимого Центром современного искусства. И полусотни присланных разных концов России идей - проекты московской команды ЕSKАРЕ «Головокружение и видеоинсталляция» наших земляков Галины Мызниковой и Сергея Проворова показались жюри самыми изобретательными. Галина Мызникова и Сергей Проворов: "Мы те, кто занимается всем! Что может быть общего у архитектора и поэта? И что может создать такой необычный творческий дуэт? Здания, возвышенные, как стихи? Или поэтические строки, тяжелые, как камень? Или... Впрочем, все равно не угадаете». Объединившись, позт-фонетик Сергей Проворов и архитектор Галина Мызникова стали снимать экспериментальное кино. А еще придумывать видео- и аудио-инсталляции, создавать коллекции авангардной моды и заниматься рекламой. Причем делать это, стирая все границы между видами и жанрами искусства. Сами себя они называют режиссерами. Говорят, применяемое к ним определение художники слишком узко. Они те, кто занимается всем видео, медиа, литературой. Они не любят слово постмодернизм, но все-таки признают, что их работы именно постмодернистские. • Как вы нашли друг друга? - Г.: «Мы познакомились в литературном кружке, где собирались все неформалы. Мне тогда нравилось все необычное. Я и одевалась соответствующе: ходила в мужском пальто, голова была наполовину черная, наполовину белая, ногти выкрашены в зеленый цвет... В общем, выделялась. А Сергей тогда был уже достаточно известным в Москве и Ленинграде поэтом, лауреатом международных конкурсов. Он занимался сонорикой - игрой с тембром звука. Он писал стихи, которые надо слушать и смотреть, а не просто читать. Кончилось же это тем, что Сергей пришел к полному отказу от буквы, закон-чип поиски в поэзии и литературе и занялся визуальными и звуковыми эффектами. Я к тому времени некоторое время поработала архитектором, и поняла, что эта рутина, когда с восьми до четырех надо изображать. что ты работаешь не для меня. Мне для счастья требуется психологическая и творческая свобода. Одним словом мы встретились. И тут нам предложили попробовать делать свою программу на телевидении» • Просто предложили? Не журналистам, не режиссерам? •С.: Это было начало девяностых, центральное телевидение в то время выдавало смелые передачи, где показывали что-то новое и неожиданное. Настроение тогда было каким-то революционным. Все работали не за деньги, а ради интереса. Все делалось на эмоциях. Какие-то худсоветы постоянно проводились, разбирали передачи, думали, как лучше сделать. Рождались смелые идеи, появлялись экспериментальные программы. Мы попали в замечательную струю. Кроме того, тогда телевидение не было коммерческим, оно было государственным, и не надо было искать спонсоров, чтобы сделать какой-то проект. Нам, конечно, повезло. Кроме того, мы столкнулись с видеотехникой. -Г.; «Мы начали делать какие-то безумные работы. Не зная того, мы придумывали то, что давно было известно на Западе, что давно уже было сделано другими. А мы считали, что это что-то неслыханное. Вот, например, мы предлагали концепцию невербальной информации, той, что передается не словами, а звуками и картинкой. Картинкой без монтажа. На канале «Евроньюс» есть такая рубрика без комментариев. Мы в середине девяностых придумали нечто подобное. Мы не знали, что уже существует такой метод преподнесения информации, когда человеку не навязывают чью-то точку зрения, когда он сам делает выводы. Понимаете, мы раз за разом изобретали велосипед. Делая свои работы, мы не знали, то это называется видеоартом или авторским кино. Мы смело экспериментировали и в своих поисках шли все дальше и дальше. Потом мы стали показывать линии, начерченные на пленке, и дырки от нее. Конечно, звонили возмущенные телезрители, пенсионеры. Они были правы: то, что мы делали, - это совершенно не телевизионный формат. Так, проработав три года, мы расстались с телевидением». - И куда могли пойти непризнанные гении? - Г.: «Нам посоветовали идти на Запад. У нас были фильмы, которые мы сделали на телевидении, и с ними мы стали ездить за границу на выставки и кино- и видеофестивали». -С.: «Первый раз мы выбрались за границу 1996 году во Францию, на каннский фестиваль. Это была стажировка от французского посольства. Мы просто смотрели и учились, там были мастер – классы известных режиссеров. В Ницце Галина показывала свои работы. И потом нас стали приглашать и на другие стажировки». - Когда вы сделали свою первую инсталляцию? -С.:"Очень поздно, всего пару лет назад. Нет, мы знали, что существует такая форма. И даже придумали свою инсталляцию еще в 1993 году, но не могли осуществить из-за технических причин. Ну, не было у нас такой техники! Не было проектора. Поэтому создали ее мы только в 2002 году в Берлине и Вене. Был у нас такой проект "Давай!" Так вот там нам была предоставлена вся техника, которую мы хотели». - Г.: «Идей-то у нас много,но технологически выполнить их сложно. Понимаете, мы не хотим делать плохо. Мы не случайно слывем людьми бескомпромиссными, можно сказать, перфекционистами . мы всегда должны сделать так, чтобы это было супер». - Это относится и к вашим экспериментам в области моды? - С.; «Нам все время хотелось делать что-то необычное. В 1997 году на фестивале авангардной моды мы получили приз за радикальность. Мы совместили в одежде мех со стеклом и сеткой Рабитца. Идея была в том, чтобы преподнести нечто невероятное Совмещение заранее несовместимых материалов. И это был не просто показ, это был перформанс». - Г.: «Потом мы создавали коллекции. На Всероссийском конкурсе «Платье года» (в нижегородском туре) мы взяли все призы. Там уже с нами работал профессиональный закройщик, нашей была идея. Мы поставили четырехминутный перформанс-танец. Моделей мы искали на улице. Мы выбирали очень смешные и нелепые. Они не умели ходить по-модельному. Мы даже специально ставили им неуклюжую походку, Всю постановку делали мы сами, это было нашим условием. В итоге получилось непонятно что: черно-белый цвет, искусственно созданная документальная атмосфера, шум в зале, потом тишина и взрывы»... -С.: «Это было странно даже для Москвы. Это поразило всех. После этого-то нас и стали приглашать на заграничные стажировки, там у нас появился свой продюсер. Но зато выяснилось, что в России настолько необычное и новое не приветствуется. В Москве мы оказались никому не нужны". - Вас хорошо принимают за границей. У вас никогда не возникало желания уехать из России насовсем? - Г.: «Нет, такого желания не было. Мы не Тарковские и не Сокуровы. Нужно иметь большую степень известности, чтобы уехать туда и жить спокойно. Кроме того, у нас здесь родители и друзья». -С.: «Да и у них там 'не все так безоблачно. К примеру, и на Западе никому не нужен видеоарт. На видеопроекты не дают денег нигде. Ты не сможешь существовать на дивиденды от видеоарта. Прокормить может кино. Мы свои работы так и называем:экспериментальное кино. Но в настоящем, профессиональном, кино мы не засвечены вообще. Мы сделали несколько попыток прорваться на фестивали класса. А, но пока безуспешно. Чтобы участвовать в таких фестивалях, нужно снимать на пленку 35 миллиметров. Нужны деньги, спонсоры. Можно еще попробовать продвигаться с видеоинсталляциями. Но зарубежные кураторы дальше Москвы не ездят. Спасибо, в Нижнем час поддерживает Центр современного искусства. Только не спрашивайте нас о новом проекте для Арсенала, мы все равно пока еще не представляем окончательно,каким же будет результат». - Г.: «Для проекта «Скольжение» мы провели конкурс среди нижегородских экстремалов, отобрали актеров, но все равно пока еще ни в чем не уверены окончательно. На съемках возникает столько случайностей. Одна деталь может перевернуть все. Приходите на выставку, и пусть увиденное станет для вас сюрпризом». Елена Жаркова, Досуг в Нижнем, 13 (155), август, 19.08.2004 г. « назад к списку публикаций |
|
|
|
