|
|
 |
 |  |
|  |
|  |
|  |
|  |
|  |
|
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
|
|
| |
| |
| |
| |
| |
| |
|
|
О&A Флоренские. Русский трофей
Граната из какао Баллистическая ракета, сделанная из тазов, рукомойников и ведер.... Проржавевшая граната, на жестяном боку которой сохранилась надпись: «какао». Триумфальная арка со скульптурами-калеками... На стене висят гербы и флаги неприятельских стран: есть красный, с серпом и молотом; есть белый, с надписью «Боже, царя храни». В закутке показывают трофейные фильмы... Правда, кто тут враг и чей трофей, питерские художники Александр и Ольга Флоренские и сами не знают. «Русский трофей» - так называется новый проект создателей знаменитой группы «Митьки», расположившийся в здании нижегородского Арсенала. Пока Ольга Флоренская вручную мыла арсенальный пол накануне открытия выставки, Александр отвечал на вопросы нашего корреспондента. – Из чего же все это сделано?! Вы что, старые вещи у друзей собираете? – А у друзей ничего нет... Есть три источника, «три составные части марксизма». Первый – собственные ресурсы, потому что мы уже много лет заняты искусством такого рода. У нас в Петербурге сложная разветвленная империя - используются мастерские наших родителей, собственные помещения: квартира, дача, мастерские - все забито старыми вещами, мешая жить... Второй источник - блошиные рынки по всему миру. И третий - антикварные лавки, комиссионные магазины. Это самый дорогой источник, но деваться некуда: приходится, тяжело вздыхая, и дорогие предметы покупать. – Что интересного из того, что использовано на этой выставке, вы приобрели в антикварном магазине? – В конце зала стоит «Триумфальная арка», она украшена бронзовыми фигурками - такие на помойке не валяются. Они действительно старинные, и, к сожалению, были недешевы. Или вот объект «Триумфальная колонна» : наверху бронзовый орел двуглавый, в ее основании бронзовые львы. Вообще, что характерно для нашей работы, здесь все настоящее. Мы ничего не имитируем, не красим, не подделываем один материал под другой. Если это выглядит бронзой, это бронза и есть, дерево - это дерево. Имитация не допускается. А что вы покупаете на блошиных рынках? – Все. – Но ведь магазины забиты вещами! – Из того, что нам нужно, там нет ничего! В нормальной торговле продают только новые, иностранные, отвратительные какие-то вещи. Уже стал антиквариатом какой- нибудь харьковский велосипед 1950-60-х годов... Вот подводная лодка. В ее основе большой серый предмет – мне очень нравится эта фраза, я ее уже выучил наизусть - левый топливный бак от вертолета Ми-8. Абсолютно цельный, причем левый. Правый немножко другого дизайна... А в качестве рубки использован термос солдатский, в котором кашу раздают. Вот его мы искали на блошиных рынках. Искали и с ужасом понимали: найти-то найдем, но он наверняка будет зеленого цвета! Всякие перекрашивания нам чужды - пришлось бы искать зеленый топливный бак от вертолета... И вдруг волшебным образом единственный продававшийся на блошином рынке термос оказался серым! Это такое мистическое, приятное совпадение. – По каким же критериям покупаются вещи? – Нормальному человеку их не объяснить словами. Как правило, когда мы видим вещь, которая может пригодиться, мы с Олей одновременно пихаем друг друга. Труба, например, на подводной лодке - это самодельная труба для самовара, сделанная русскими умельцами из каких-то запчастей грузовика. Мы ее купили в комиссионке за 100 рублей, года за два до того, как сделали саму лодку. Один взгляд на эту трубу - и в ту же секунду Оля сказала: «Давай, давай, покупай, все равно же мы когда-нибудь будем делать подводную лодку». С самого начала было ясно, что это будет перископ. И к нему приросло все остальное. Иногда бывает наоборот. Торпедный катер вначале как картинка был нарисован, карандашиком, потом мы начали думать, из чего его можно сделать. Долго не могли найти самого главного - основу, пока Оля не сообразила, что есть замечательная вещь - водный велосипед, катамаран. Мы поехали В Екатерингоф, в парк культуры и отдыха, познакомились с директором. Он с подозрением спросил: «Зачем? » Я понял, что надо быть честным, взял листок бумаги, карандаш и нарисовал. В результате старый катамаран привезли прямо к нам в сад и даже денег не взяли! Говорить правду - всегда лучше. Хотя не всегда. Есть вещи, ну, совсем непонятные. Например, Ольга обзванивала все авиапредприятия города и спрашивала: «Нет ли у вас топливного бака от самолета?»... И объяснить по телефону, что мы художники, которые хотят сделать из этого бака подводную лодку, тоже было бы идиотизмом. Но несколько лет назад Оля открыла секрет - на все вопросы: «Зачем?» есть волшебный ответ: «Мы снимаем кино». Как только люди слышат эту фразу, открываются все двери. Ровно через час после Олиного звонка из авиапредприятия позвонила тетенька и сказала: «Вот тут женщина интересовалась топливным баком, у нас есть как раз один помятый, мы можем его недорого продать». Теперь головокружительная карьера бака приведет его в собрание Русского музея (Русский музей в Санкт-Петербурге берет в свою экспозицию подводную лодку Флоренских. - Прим. авт.). А если бы мы не появились, он бы валялся, списанный в алюминий. – Красть вещи никогда не приходилось? – Приходилось, Ольга все время ворует. Чаще крадем не от жадности, а понимаем, что людям безразлично: они эту вещь все равно выбросят. Иногда подбираем на улице. Видим - гайка хорошая, ржавая какая-нибудь лежит или болт. В магазине, конечно, они продаются красивые, дешевые, но такие сияющие, свеженькие - нам не подойдут. Идеально найти вещи, использованные поколениями, вот мы и находим. – Вас лично что-то связывает с оружием? – Ничего. Я даже не служил в армии: всячески от псеуклонялся. Вообще к оружию и военной деятельности у меня стойкая идиосинкразия, неприязнь... В то же время есть такое слово - «амбивалентно». Это все амбивалентно. Любого нормального человека притягивает эта магия совершенства. На создание оружия были брошены лучшие умы, гении инженерно-дизайнерско-технической мысли... – И оно очень красиво. – Абсолютно. Фантастически. Даже то, что не пытаются украшать. Какой-нибудь маузер или парабеллум – это же шедевры промышленного дизайна. Потом, есть такой момент. Мой дедушка был крупнейшим конструктором артиллерийских орудий на кораблях, возглавлял в Петербурге КЕ-1, секретную организацию. По смыслу она сравнима с «Рубином», на котором делают подводные лодки. Дед был лауреатом премий, автором патентов, всю жизнь строил эти замечательные корабельные орудия... И что любопытно, через несколько лет после его смерти пришла эра ракет, и артиллерийские орудия с кораблей почти исчезли. И выяснилось, что все эти гениальные достижения, изобретения - одних патентов у нас хранится целая куча - не нужны. Сменилась эра, как сменился мягкий диск на жесткий или исчезла виниловая пластинка... И мне все это интересно наблюдать. Скажем, когда мы с Олей путешествуем, мы обычно попадаем в военный музей, технический, а потом уже в художественный. На самом деле, пистолеты, алебарды, доспехи - это же такие же скульптуры замечательные, как и произведения Микеланджело. Удивительная красота, сделанная для того, чтобы толпа одних безумцев убивала других безумцев. И вот этот высокий абсурд, трата огромных сил, таланта невероятного для достижения столь ничтожных целей - убийства себе подобных, - это и есть амбивалентность военного дела, и собственно, нашего проекта, Здесь одновременно ирония и восхищение. Мы искренне любим все это и в то же время улыбаемся. Марина Смит, Досуг в Нижнем, 13.07.2006 г. « назад к списку публикаций |
|
|
|
